Экозьянц Ф.В. «Пьер д’Авити об армянах»
См. также книгу: Экозьянц Ф.В. Исраэл Ори. Ларец Пандоры. Книга 1: Персия. М.: Издатель Воробьёв А.В., 2020. 192 с.
Опубликовано: Экозьянц Ф.В. Пьер д’Авити об армянах // PHILOSOPHIA. 2020. #1 / Фонд содействия технологиям XXI века. М.: Издатель Воробьёв А.В., 2020. С. 189-214.
Что же касается текстов на армянском языке, в которых содержится история Армении и которые были известны якобы с «древних времен», то европейцы о них ничего не знали вплоть до середины XVII века, когда в Амстердаме были изданы «Книга историй» Аракела Даврижеци и «История Армении» Моисея Хоренского, соответственно, в 1669 и 1695 годах[1]. Хотя даже через 120 лет после этого Сен-Мартен, член французской Академии надписей и изящной литературы, один из самых известных арменистов Европы, в предисловии к «Историческим и географическим заметкам об Армении» написал: «Это первый труд об Армении, опубликованный в Европе, и мы смеем надеяться, что он даст читателю точные сведения с точки зрения географии и истории»[2].
Неужели Сен-Мартен действительно считал свой труд первым из опубликованных в Европе? А как же амстердамские издания? А как же латинский перевод братьев Вистон, изданный в Лондоне в 1736 году[3], на который ссылается сам Сен-Мартен[4]? Может быть, Сен-Мартен, как и некоторые другие ученые, считал «Историю Армении» Мовсеса Хоренаци компиляцией из фрагментов сочинений других авторов? А может быть, он не считал её «трудом об Армении»? Такое тоже не исключено, поскольку профессор Патканов[5] в 1883 году писал, что если убрать из «Истории» Хоренаци все обновления и правки, внесенные мхитаристами в многочисленные переиздания этой книги, то мы получим всего лишь «простой осколок птолемеевской Географии»[6]; Сен-Мартен вполне мог занимать такую же позицию.
Дальше Сен-Мартен пишет: «…поскольку все, что касается армянской истории, географии и литературы, остается абсолютно неизвестным до сегодняшнего дня, то каждый отрывок из этого исторического сочинения потребовал бы диссертации…»[7]
Не остается сомнений: Сен-Мартен твердо убежден, что до начала XIX века армянская литература, история и география оставались «абсолютно неизвестными» для европейцев. В любом случае для нас очевидно, что в начале XIX века европейцы только начинали (!) знакомиться с историей Армении.
До сих пор не утихают споры о том, чем была Армения изначально: государством или физико-географическим регионом. У Сен-Мартена есть ответ на этот вопрос. Говоря о Большой Армении [Grande Arménie] и Малой Армении [Petite Arménie], он использует слово contrée, что означает — страна, место, земля, край, которое не использовалось в французском, если речь шла о государстве. Большая Армения, как и любая единица физико-географического районирования, имеет естественные границы, именно на них — на естественные границы — и указывает Сен-Мартен: «Обширная страна [contrée] под именем Большая Армения, власть над которой делят между собой турки, персы и русские, простирается на триста льё с запада на восток от берегов Евфрата до устья Куры на Каспийском море, и на сто пятьдесят льё с севера на юг от Грузии и горы Кавказ до южных границ Диарбекра»[8].
Говоря о Малой Армении, Сен-Мартен пишет: «…вся восточная часть Малой Азии, известная под названием Малая Армения».
Нет сомнений, что в обоих случаях Сен-Мартен описывает физико-географическую единицу[9].
Я считал и считаю, что современное государство Республика Армения не имеет оснований для того, чтобы называть себя единственной наследницей всего вышеупомянутого региона и, тем более, монополизировать право на его историю. Во-первых, в рамках географической Армении находятся государства, которые возникли гораздо раньше Республики Армения и которым историческое наследие региона принадлежит в неменьшей, а зачастую в большей степени: таким государством является, прежде всего, Турция. Во-вторых, те, кого в предшествующие века называли армянами, жили не только в пределах географической Армении, но и на территории государств, которые находятся за её пределами; историки этих государств могут поведать о «своих» армянах гораздо больше, чем историки Республики Армения. В-третьих, не все те, кого сегодня по прошествии времени приписывают к армянам, были армянами; и не все те, которые сегодня называют себя армянами, являются потомками тех, кого называли армянами в прежние века.
Объединение усилий исследователей из разных государств помогло бы армянам разобраться в своем прошлом быстрее и качественнее, но, к сожалению, политическая вражда переводит историческую науку на абсолютно непригодные для нее рельсы другой науки — пропаганды. А горячечное совокупление истории и пропаганды традиционно порождает монстров.
Далее. Одним из маркеров армянского этноса является армянский язык[10]. Проследив историю его развития и установив преемственность различных форм армянского языка, можно проследить и развитие самого этноса. Однако вопреки заявлениям историков из Республики Армения, у нас нет достоверных сведений о том, что армянский литературный язык возник ранее XV века и что до середины XVII века он использовался где-либо в качестве разговорного полностью или хотя бы своей значительной частью. В свою очередь, европейские лингвисты XVI и XVII веков утверждали, что армянским разговорным в их времена называли турецкий язык; а армянский литературный язык был совершенно незнаком абсолютному большинству армян, использовался священниками и монахами исключительно во время богослужений и имел много общего с галльским, греческим, латынью и древнееврейским[11], [12].
Таким образом, до середины XVII века армяне не были народом[13] в современном понимании этого слова и отличались от жителей тех областей, где проживали, только вероисповеданием: словом «армяне» называли одну из многочисленных христианских общин, наиболее компактно проживавшую в Малой Азии. И лишь в конце XVII века католические миссионеры в своих сочинениях стали наделять армян набором отличительных качеств и отделять их от основной массы местного населения Османской империи и Персии; они первыми стали писать о существенных различиях между разговорным армянским и турецким. Однако если учитывать цели миссионеров и их планы в отношении христианского населения Леванта, в которых они сами открыто признавались на страницах своих сочинений, то следует с осторожностью относиться ко всему, что они говорили и об армянах. В своей книге «Исраэл Ори. Ларец Пандоры», продемонстрировав тексты главного попечителя миссии иезуитов в Леванте отца Флёрьо [le père Fleuriau][14], я наглядно показал, как именно католические миссионеры планировали превратить армян в свое орудие против Османской империи и Персии, и не только против них.
В подтверждение всего вышесказанного я планирую познакомить вас, уважаемый читатель, с трудами многих европейских историков, географов и путешественников XV–XVII веков, которые писали об Армении, армянах и о тех, кто жил рядом с армянами и с кем армяне имели устойчивые и долговременные связи.
Ниже представлены отрывки из книги европейского ученого XVII века Пьера д’Авити, впервые переведенные на русский язык специально для этой статьи[15].
Пьер д’Авити [Pierre d’Avity / Pierre Davity] (род. 1573 г. — ум. 1635 г.) — представитель знатного дворянского рода Франции, военный, писатель, историк и географ, а также камер-юнкер королевского двора во время правления Людовика XIII[16].
Один из его главных трудов называется: «Государства, империи и княжества мира, представленные описанием земель, обычаев и нравов местных жителей, богатств их провинций, армий, способа управления, религий и князей, которые правят каждым государством. С описанием происхождения всех религий, рыцарей и военных орденов»[17].
Этот громадный энциклопедический труд был составлен в конце XVI — начале XVII веков с учетом исторических и географических сведений, имевшихся в распоряжении европейских ученых и почерпнутых ими из латинских, греческих, еврейских и арабских источников; а также на основании исследований, проведенных современниками Пьера д’Авити.
Прошу вас, уважаемый читатель, во время чтения оригинальных текстов уделять должное внимание примечаниям, куда я перенес некоторые важные пояснения, чтобы не перегружать и без того непростые для нашего восприятия тексты начала XVII века.
Начну с отрывка, который касается истории Азербайджана — одного из важнейших соседей Республики Армения. Поскольку историки Республики Армения продолжают сознательно поддерживать в низших интеллектуальных слоях своих сограждан ошибочное представление о том, что название «Азербайджан», как и государство с таким названием, возникло лишь в XX веке, я постараюсь избавить простых людей от этого заблуждения.
Название провинции Aderbaion мы найдем в оглавлении к «Слову о государстве Персия» на странице 932 издания 1613, 1616 годов и всех последующих изданий, пункт № 21. На странице 940 читаем: «Адербайон [Aderbaion] или Азарбайон [Azarbaion]. Что касается этой провинции, она очень большая. Её главным городом является знаменитый Табриз [Tabriz]: здесь находился двор персидских королей до того, как он перешел под власть турок. В этой провинции мы находим изобилие многих редких вещей, кроме того, она в избытке наполнена и всем необходимым. Она ведет большую торговлю с Россией [Russie], Польшей [Pologne], Московией [Moscouie], Черкессией [Circassie], Грузией [Gurgestan] и со всеми провинциями Персии: она производит серебро в нескольких местах[18], большое количество квасцов, марены или пастели, которую жители называют Каланжью [Calanges]. В этой провинции также находятся Seyrnan, Nakthoan, Hordobat, Ardauel, Halkan и многие другие»[19].
Обратим внимание на то, что Азербайджан назван провинцией. Следует знать, что в начале XVII века словом «провинция / province» французы называли административно-территориальную единицу, обладавшую всеми правами самоуправления, то есть фактически самостоятельное государство. Только лишь в 1665 году Людовик XIV, проводя политику, направленную на укрепление центральной власти, издал закон, запрещающий парламентам провинций обсуждать королевские указы, и приказал им регистрировать их без голосования: до этого момента провинции имели права исполнять или игнорировать королевские указы по своему усмотрению. Также Людовик XIV запретил губернаторам провинций иметь собственные армии, чем окончательно лишил их самостоятельности, которой они до этого обладали. Таким образом, в 1665 году слово «провинция / province» потеряло свое прежнее значение. А в 1613 году, когда вышло первое издание труда Пьера д’Авити[20], словом «провинция» французы называли фактически самостоятельные государства, состоявшие в союзе[21] с другими государствами.
И даже спустя несколько десятилетий после того как Людовик XIV принял вышеупомянутый закон, провинции сохраняли значительный объем полномочий. Вот статья под названием «Province / Провинция» из «Универсального словаря»[22], изданного в Париже в 1690 году (сканировано с издания 1690 года):
Экозьянц Ф.В. историк, переводчик
Аннотация: Кем были армяне 400 лет назад: народом, представителями религиозной общины или обитателями географического региона? Сегодня границы этого понятия размыты. Но было ли так всегда? Что писали об армянах 400 лет назад? Как давно существует название «Азербайджан»? Как назывался Азербайджан на языке местного населения? Существовало ли государство с таким названием и когда? Источники XVI–XVII веков противоречат выводам современной истории и науки. Ключевые слова: Великая Армения, Малая Армения, Киликия, Сен-Мартен, Пьер д’Авити, Азербайджан, конфликт между Арменией и Азербайджаном, миссионеры-иезуиты в Леванте, армянский простонародный язык.
Вступление
В своей книге «Исраэл Ори. Ларец Пандоры» я написал о том, что европейские ученые XV–XVII веков совершенно не знали той истории Армении и армянского народа, которую преподают нам сегодня. Их сведения были скудны и ограничивались событиями из времен крестовых походов и рыцарских государств, созданных на территориях, которым европейские географы дали название «Армения». Им также не были известны армянские, а, главное, армяноязычные авторы средневековья, на которых держится сегодня все здание «исторической Армении». Бытует ошибочное мнение, которого придерживаются и некоторые мои оппоненты, что для изучения древней истории Армении вполне достаточно древних текстов: греческих, еврейских, арамейских и, конечно, древнеармянских; и что для этого необязательно обращаться к европейским авторам Нового времени. Однако фактически вся «древняя» мировая литература знакома нам именно благодаря европейцам, которые обнаружили уцелевшие рукописи на всевозможных древних языках, составили из них списки и кодексы и перевели на языки европейские. То есть все, что до нас дошло, — дошло только благодаря их удачливости, труду и, совсем не исключено, литературному дару и фантазии. Так что при всем желании я не смог бы воспользоваться советом моих оппонентов, минуя европейских авторов.
Что же касается текстов на армянском языке, в которых содержится история Армении и которые были известны якобы с «древних времен», то европейцы о них ничего не знали вплоть до середины XVII века, когда в Амстердаме были изданы «Книга историй» Аракела Даврижеци и «История Армении» Моисея Хоренского, соответственно, в 1669 и 1695 годах[1]. Хотя даже через 120 лет после этого Сен-Мартен, член французской Академии надписей и изящной литературы, один из самых известных арменистов Европы, в предисловии к «Историческим и географическим заметкам об Армении» написал: «Это первый труд об Армении, опубликованный в Европе, и мы смеем надеяться, что он даст читателю точные сведения с точки зрения географии и истории»[2].
Неужели Сен-Мартен действительно считал свой труд первым из опубликованных в Европе? А как же амстердамские издания? А как же латинский перевод братьев Вистон, изданный в Лондоне в 1736 году[3], на который ссылается сам Сен-Мартен[4]? Может быть, Сен-Мартен, как и некоторые другие ученые, считал «Историю Армении» Мовсеса Хоренаци компиляцией из фрагментов сочинений других авторов? А может быть, он не считал её «трудом об Армении»? Такое тоже не исключено, поскольку профессор Патканов[5] в 1883 году писал, что если убрать из «Истории» Хоренаци все обновления и правки, внесенные мхитаристами в многочисленные переиздания этой книги, то мы получим всего лишь «простой осколок птолемеевской Географии»[6]; Сен-Мартен вполне мог занимать такую же позицию.
Дальше Сен-Мартен пишет: «…поскольку все, что касается армянской истории, географии и литературы, остается абсолютно неизвестным до сегодняшнего дня, то каждый отрывок из этого исторического сочинения потребовал бы диссертации…»[7]
Не остается сомнений: Сен-Мартен твердо убежден, что до начала XIX века армянская литература, история и география оставались «абсолютно неизвестными» для европейцев. В любом случае для нас очевидно, что в начале XIX века европейцы только начинали (!) знакомиться с историей Армении.
До сих пор не утихают споры о том, чем была Армения изначально: государством или физико-географическим регионом. У Сен-Мартена есть ответ на этот вопрос. Говоря о Большой Армении [Grande Arménie] и Малой Армении [Petite Arménie], он использует слово contrée, что означает — страна, место, земля, край, которое не использовалось в французском, если речь шла о государстве. Большая Армения, как и любая единица физико-географического районирования, имеет естественные границы, именно на них — на естественные границы — и указывает Сен-Мартен: «Обширная страна [contrée] под именем Большая Армения, власть над которой делят между собой турки, персы и русские, простирается на триста льё с запада на восток от берегов Евфрата до устья Куры на Каспийском море, и на сто пятьдесят льё с севера на юг от Грузии и горы Кавказ до южных границ Диарбекра»[8].
Говоря о Малой Армении, Сен-Мартен пишет: «…вся восточная часть Малой Азии, известная под названием Малая Армения».
Нет сомнений, что в обоих случаях Сен-Мартен описывает физико-географическую единицу[9].
Я считал и считаю, что современное государство Республика Армения не имеет оснований для того, чтобы называть себя единственной наследницей всего вышеупомянутого региона и, тем более, монополизировать право на его историю. Во-первых, в рамках географической Армении находятся государства, которые возникли гораздо раньше Республики Армения и которым историческое наследие региона принадлежит в неменьшей, а зачастую в большей степени: таким государством является, прежде всего, Турция. Во-вторых, те, кого в предшествующие века называли армянами, жили не только в пределах географической Армении, но и на территории государств, которые находятся за её пределами; историки этих государств могут поведать о «своих» армянах гораздо больше, чем историки Республики Армения. В-третьих, не все те, кого сегодня по прошествии времени приписывают к армянам, были армянами; и не все те, которые сегодня называют себя армянами, являются потомками тех, кого называли армянами в прежние века.
Объединение усилий исследователей из разных государств помогло бы армянам разобраться в своем прошлом быстрее и качественнее, но, к сожалению, политическая вражда переводит историческую науку на абсолютно непригодные для нее рельсы другой науки — пропаганды. А горячечное совокупление истории и пропаганды традиционно порождает монстров.
Далее. Одним из маркеров армянского этноса является армянский язык[10]. Проследив историю его развития и установив преемственность различных форм армянского языка, можно проследить и развитие самого этноса. Однако вопреки заявлениям историков из Республики Армения, у нас нет достоверных сведений о том, что армянский литературный язык возник ранее XV века и что до середины XVII века он использовался где-либо в качестве разговорного полностью или хотя бы своей значительной частью. В свою очередь, европейские лингвисты XVI и XVII веков утверждали, что армянским разговорным в их времена называли турецкий язык; а армянский литературный язык был совершенно незнаком абсолютному большинству армян, использовался священниками и монахами исключительно во время богослужений и имел много общего с галльским, греческим, латынью и древнееврейским[11], [12].
Таким образом, до середины XVII века армяне не были народом[13] в современном понимании этого слова и отличались от жителей тех областей, где проживали, только вероисповеданием: словом «армяне» называли одну из многочисленных христианских общин, наиболее компактно проживавшую в Малой Азии. И лишь в конце XVII века католические миссионеры в своих сочинениях стали наделять армян набором отличительных качеств и отделять их от основной массы местного населения Османской империи и Персии; они первыми стали писать о существенных различиях между разговорным армянским и турецким. Однако если учитывать цели миссионеров и их планы в отношении христианского населения Леванта, в которых они сами открыто признавались на страницах своих сочинений, то следует с осторожностью относиться ко всему, что они говорили и об армянах. В своей книге «Исраэл Ори. Ларец Пандоры», продемонстрировав тексты главного попечителя миссии иезуитов в Леванте отца Флёрьо [le père Fleuriau][14], я наглядно показал, как именно католические миссионеры планировали превратить армян в свое орудие против Османской империи и Персии, и не только против них.
В подтверждение всего вышесказанного я планирую познакомить вас, уважаемый читатель, с трудами многих европейских историков, географов и путешественников XV–XVII веков, которые писали об Армении, армянах и о тех, кто жил рядом с армянами и с кем армяне имели устойчивые и долговременные связи.
Ниже представлены отрывки из книги европейского ученого XVII века Пьера д’Авити, впервые переведенные на русский язык специально для этой статьи[15].
Пьер д’Авити [Pierre d’Avity / Pierre Davity] (род. 1573 г. — ум. 1635 г.) — представитель знатного дворянского рода Франции, военный, писатель, историк и географ, а также камер-юнкер королевского двора во время правления Людовика XIII[16].
Один из его главных трудов называется: «Государства, империи и княжества мира, представленные описанием земель, обычаев и нравов местных жителей, богатств их провинций, армий, способа управления, религий и князей, которые правят каждым государством. С описанием происхождения всех религий, рыцарей и военных орденов»[17].
Этот громадный энциклопедический труд был составлен в конце XVI — начале XVII веков с учетом исторических и географических сведений, имевшихся в распоряжении европейских ученых и почерпнутых ими из латинских, греческих, еврейских и арабских источников; а также на основании исследований, проведенных современниками Пьера д’Авити.
Прошу вас, уважаемый читатель, во время чтения оригинальных текстов уделять должное внимание примечаниям, куда я перенес некоторые важные пояснения, чтобы не перегружать и без того непростые для нашего восприятия тексты начала XVII века.
Начну с отрывка, который касается истории Азербайджана — одного из важнейших соседей Республики Армения. Поскольку историки Республики Армения продолжают сознательно поддерживать в низших интеллектуальных слоях своих сограждан ошибочное представление о том, что название «Азербайджан», как и государство с таким названием, возникло лишь в XX веке, я постараюсь избавить простых людей от этого заблуждения.
Название провинции Aderbaion мы найдем в оглавлении к «Слову о государстве Персия» на странице 932 издания 1613, 1616 годов и всех последующих изданий, пункт № 21. На странице 940 читаем: «Адербайон [Aderbaion] или Азарбайон [Azarbaion]. Что касается этой провинции, она очень большая. Её главным городом является знаменитый Табриз [Tabriz]: здесь находился двор персидских королей до того, как он перешел под власть турок. В этой провинции мы находим изобилие многих редких вещей, кроме того, она в избытке наполнена и всем необходимым. Она ведет большую торговлю с Россией [Russie], Польшей [Pologne], Московией [Moscouie], Черкессией [Circassie], Грузией [Gurgestan] и со всеми провинциями Персии: она производит серебро в нескольких местах[18], большое количество квасцов, марены или пастели, которую жители называют Каланжью [Calanges]. В этой провинции также находятся Seyrnan, Nakthoan, Hordobat, Ardauel, Halkan и многие другие»[19].
Обратим внимание на то, что Азербайджан назван провинцией. Следует знать, что в начале XVII века словом «провинция / province» французы называли административно-территориальную единицу, обладавшую всеми правами самоуправления, то есть фактически самостоятельное государство. Только лишь в 1665 году Людовик XIV, проводя политику, направленную на укрепление центральной власти, издал закон, запрещающий парламентам провинций обсуждать королевские указы, и приказал им регистрировать их без голосования: до этого момента провинции имели права исполнять или игнорировать королевские указы по своему усмотрению. Также Людовик XIV запретил губернаторам провинций иметь собственные армии, чем окончательно лишил их самостоятельности, которой они до этого обладали. Таким образом, в 1665 году слово «провинция / province» потеряло свое прежнее значение. А в 1613 году, когда вышло первое издание труда Пьера д’Авити[20], словом «провинция» французы называли фактически самостоятельные государства, состоявшие в союзе[21] с другими государствами.
И даже спустя несколько десятилетий после того как Людовик XIV принял вышеупомянутый закон, провинции сохраняли значительный объем полномочий. Вот статья под названием «Province / Провинция» из «Универсального словаря»[22], изданного в Париже в 1690 году (сканировано с издания 1690 года):
Перевод: «Провинция — это часть королевства, монархии, государства, которая, как правило, отличается объемом духовных либо светских полномочий. Провинциями обычно являлись герцогства, графства либо другие сеньории, которые находились под властью одного правителя. Сегодня их называют губерниями. Церковь различает свои провинции по архиепископствам и епископиям… Монахи по-своему различают провинции, согласно положению (старшинству) и численности монастырей, которые находятся под единым управлением».
Мнения о том, что персидские провинции, или ханства, фактически являлись самостоятельными государствами, придерживался армянский историк Эзов в своем сочинении «Сношения Петра Великого с Армянским народом»: «Персия состояла тогда из нескольких областей, между которыми не было государственной связи; при каждой перемене шаха, при всяких благоприятных условиях управлявшие областями ханы отлагались от шаха…» И еще. Ранее, в одном из своих видео[23], я демонстрировал фрагмент из Дневника Жана Шардена, написанного им в 1672–1673 годах и впервые изданного в 1686 году[24], где на страницах 285–287 он подробно рассказывает о провинции Azerbeyan или Asurpaycan[25], о ее глубокой истории и о происхождении её названия. При этом Шарден отмечает, что именно так — Azerbeyan или Asurpaycan — эту провинцию называли местные жители (!). «Королевство Мидия когда-то держало в Азии целую империю, а сегодня оно является всего лишь частью персидской провинции, которую персы называют “Azerbeyan или Asurpaycan”… Персы говорят, что эта провинция называлась Azer Beyan, то есть Место Огня или Страна Огня, поскольку здесь был построен самый знаменитый храм огня, поскольку здесь хранили огонь, который огнепоклонники считали самим богом, и поскольку она являлась резиденцией великого понтифика этой религии… Некоторые читают и произносят название этой провинции Asur paycan, то есть страна Асура [pays d’Assur], и утверждают, что эта огромная провинция так называлась, поскольку в нее входила Ассирия [l’Assirie], которая, по мнению всех авторов, называлась d’Assur. Однако, на мой взгляд, это то же самое, поскольку имя Assur происходит от as Ur, что значит — Огненный»[26]. Независимо от того, корректен был Шарден или нет в своих этимологических рассуждениях, нам ясно следующее: а) в XVII веке название «Азербайджан» уже было достаточно древним, чтобы порождать этимологические споры и разночтения; б) местные жители называли Азербайджан Азербайджаном, а это значит, что название «Азербайджан» было принято как у европейских географов, так и у населения самого Азербайджана, то есть его экзоним и эндоним фактически совпадали раньше и совпадают сегодня. А в армянском языке названия «Армения», как известно, нет и никогда не было. И этот факт также нуждается в глубоком и непредвзятом исследовании, а не в отсылках к подобным «недоразумениям», имеющим место у других народов. Таким образом, мы убедились, что Азербайджан в начале XVII века назывался Азербайджаном и имел государственность. Есть еще один момент, на который стоит обратить внимание. В книге Пьера д’Авити содержится информация не только о королевстве под названием Персия [Perse], но и о провинции под таким же названием: «В королевство Персия входят провинции Мидия, Ассирия, Суссиана, Месопотамия, Персия [Perse], Парсия [Parthie], Гиркания…»[27] «Что касается провинции Персия [Perse], она имеет разнообразную природу, поскольку её северная часть гористая и холодная и малопригодная для садоводства. Здесь есть изумруды, но они совершенно не прозрачные. Центральная ее часть достаточно ровная, и поскольку там имеется множество рек и озер, она дает в изобилии множество всего. Но часть, которая тянется к Мидии [Midy] и которая примыкает к Персидскому заливу, является жаркой, ветреной, болотистой и из фруктов приносит только финики»[28]. «Провинция Персия [Perse] некогда называлась Panthaie по имени своего короля Pantagee. Затем греки дали ей название Cephee, а уже после этого она получила название Персия [Perse] по имени знаменитого героя Персея»[29]. Именем этой провинции Пьер д’Авити вместе с другими европейскими учеными и путешественниками называл и все королевство — Персия [Perse]. Эта историографическая конвенция того времени сохранилась до наших дней. Возможно, поэтому сегодня возникает путаница, когда вслед за учеными XVII века мы продолжаем называть Азербайджан XVII века Персией, а азербайджанские историки — Азербайджаном. Следует отметить, что во времена правления династии Сефи все королевство могло бы называться Азербайджаном, поскольку родоначальник династии Сефи — Исмаэл Сефи перенес столицу всего королевства в столицу Азербайджана город Табриз [Tabriz]. Но, видимо, в выборе названия европейцы решили отталкиваться не от реалий того времени, а от авторитетности и очарования греческой легенды.Армяне в Персии
Теперь обратимся к тому, что пишет д’Авити об армянах, проживающих в Персии, в том числе и на территории Азербайджана. В той части, которая называется «Слово о государстве Персия», на страницах 955–956 в подразделе «Религия», состоящем из двух пунктов № 48 и 49, речь идет о религиях, исповедуемых населением королевства Персия. В пункте 48 речь идёт «о четырех главных толкованиях магометанской религии и о том из этих четырех толкований, которому следуют персы нашего века»; а в пункте 49 — «о евреях и христианах мельшитах [Melchites][30], несторианах [Nestoriens], армянах [Arméniens], проживающих в Персии». «Также в персидской провинции Коразане [Corasan[31]] есть Мельшиты [Melchites], которые придерживаются всех заблуждений, некогда осужденных греками на Флорентийском соборе, и подчиняются патриарху Антиохийскому. Здесь также находятся несториане [Nestoriens], которых, согласно Павлу Диакону, привел в Персию её король Хосро [Cosroé]. Он сделал это со злым умыслом: желая досадить императору Эраклеи [de Heraclie], который разгромил его и плохо с ним обращался. Хосро [Cosroé] разграбил все христианские церкви, которые находились в его государстве и, изгнав, оттуда католиков, отдал эти церкви Несторианам [Nestoriens], которые смешались с Ассирийцами [Assiriens], Месопотамцами [Mésopotamiens], Мидийцами [Médois] и Парсами [Parthes]. Также много христиан-армян, которые перебрались в Персию, гонимые страхом перед турецкой армией. У них два патриарха: один, которого признают в Высокой Армении, пребывает в монастыре Экмиазэн[32] [d’Ecméazin] рядом с городом Эрван[33] [Eruan] в Персии; другой, подчиненный, в Нижней Армении, проживает в городе Сис [Sis] в Карамании [Caramanie]. Однако мы поговорим об их создании ниже, в беседе о религиях, которые исповедуются в землях Большого Турка[34]». Известны случаи, когда «армянами» ошибочно называли представителей других христианских течений. Например, историк Эзов в «Сношениях Петра Великого с Армянским народом» рассказывает о том, как армянские мелики во главе с Исраэлом Ори вели свою борьбу за освобождение армян от власти персидского шаха. Одним из свидетельств этой борьбы стала «заступительная грамота», данная Исраэлу Ори (и по его просьбе) Петром I к персидскому шаху, в которой содержится просьба помиловать христиан, приговоренных шахом к смертной казни; и ответ шаха Петру I. Привожу тексты этих писем полностью для того, чтобы вы, уважаемый читатель, обратили внимание на одну важную деталь: ни в одном, ни в другом письме нет слова «армяне»; в письме Петра и в русском переводе ответа шаха используется слово «христиане», а в оригинале шахского письма — слово «несториане». Царь Петр I — Персидскому шаху Гусейну (1 февраля 1707 года): «Понеже Нашему Царскому Величеству всеподданно доносил в службе Нашей бывшей полковник Израиль Орий, что послан он от папы Римскаго к Вам Брату Нашему, Шахову Величеству, в некоторых делах, а особливо с заступлением о живущих под Вашею высокою державою подданных христиан, и того ради просил он Нас Великого Государя всепокорно, дабы и Наше Величество купно ему сходатайственную грамоту к Вашему Величеству, яко к особливому Нашему другу и соседу, дать повелели, в чем Мы рассудили за благо то его прошение исполнить и желаем от Вашего Величества, по искони между предки Наши и Нами текущей дружбе, да изволите Вы Брат Наш, Ваше Шахово Величество, его, полковника Израиля Ория, с сею Нашею грамотою с подобающею честию к престолу Своему допустить повелеть, и оную приняв и любительно выразумев, всякую милость к нему Израилю Орию для Нашего Царского Величества явити и в прошениях его достойных довольство показати, за что Мы Великий Государь, Наше Царское Величество, взаимно Вам Брату Нашему, Вашему Шахову Величеству, в таковых же случаях по желанию Вашему воздавати потщимся. Писано государствия Нашего во дворе в царствующем велицем граде Москве, лета от рождества Христова 1707, месяца февраля в 1 день, государствования Нашего 25 году»[35]. Шах Гусейн — царю Петру I: «Вашему Величеству, древнему любительному другу, пресветлейшему и державнейшему и сиятельнейшему, аки солнце, Вашему Царскому Величеству объявляем. В нынешнем случаи приехал к нам от сиятельнейшаго папы Римскаго началный человек Израиль Орий, который был у Вашего Величества, для дел Наших и паки с упрошением для христианского народа, которые пребывают под Нашею державою. О сем Вашему Величеству известно, зачем он, вышеупомянутый началный человек, к Нашему державству ехал и Вашему Пресветлейшему Царскому Величеству бил челом и просил; и по прошению того вышеупомянутого, и Ваше Царское Величество изволили писать с ним дружелюбительный свой лист обо всех его делах и о нем, вышеупомянутом Израиле Орие, чтоб его пожаловать. Подаждь, Господи Боже, Нам с Вашим Величеством всегда в добром и дружелюбстве пребывать: и Ваш вышепомянутый лист любезно восприяли и оного Израиля Ория для Вашего Царского Величества и дружелюбия пожаловали, и Вашему Превысочайшему Сиятельству, аки солнцу, объявляю о тех христианских народах, которые незнающие и непостоянные и самовольные были, и тем за такое их ослушание и по достоинству их вины учинена им казнь, как о том во всех государствах наказание бывает, а, по получению от Вашего Величества дружелюбительнаго листа, и тем вышеупомянутым подданным вины их прощены, и приказал им жить по прежнему и впредь бы оне никогда так не чинили и были опасны во всем; а вышеупомянутый началный человек во всяком удовольствии отпущен с сим листом к Вашему Величеству. Подаждь Боже с Вашим Величеством всегда в дружелюбии пребывать по прежнему. Божею милостию Шах Хусеин»[36]. Перевод на русский язык неточен: в оригинале на азербайджанском языке[37] употребляется слово «несториане», а не «христиане»; а несториане — это не просто христиане, это представители совершенно конкретной религиозной общины, и это — не армяне. В этой же книге представлено письмо Леопольда I, которое Эзов назвал «Послание Римского цесаря к армянским меликам». В нем Вардапет Минас, спутник и соратник Исраэла Ори, назван яковитом, а армяне не упоминаются вообще[38]: «Честные, ясные, вельможные, почтенные и благородные. Подали нам честные Минас вартапет, абас митратус (аббат, носящий митру) великие абации святаго Иакова, и ясный Израиль Орий не токмо листы ваши…»[39] Таким образом историк Эзов «привел» в историю армянского народа огромную несторианскую общину Персии, которую не относили к армянам и которая, к слову, имела собственный алфавит.Армяне в Турции
Возвращаясь к книге Пьера д’Авити, проследуем далее за ссылкой, которую он нам дает, и откроем «Слово о государствах Турка». На странице 1239 найдем главу под названием «Земли, которыми Турк [Turc] владеет в Азии», и в оглавлении прочтем описание пункта 24: «К каким религиям и сектам принадлежат те, кто населяет эти земли[40], прежде всего, христиане: латиняне и греки, разделенные на множество сект, известных как Мельшиты [Melchites], Несториане [Nestoriens], Диоскорийцы[41] [Dioscoriens], Армяне [Arméniens], Якобиты[42] [Iakobites], Марониты [Maronites], Копты [Coftes]. Их происхождение и заблуждения в вере». И здесь, как и в «Слове о государстве Персия», мы видим, что армяне находятся в списке религиозных общин или, как их называет автор, сект. На странице 1261 находим начало соответствующей статьи. «Кроме магометан, которые проживают во всех этих землях и о которых мы говорили выше, имеются многие другие, которые относятся к различным религиям и сектам и о которых мы здесь немного поговорим, оставляя, однако, все то, что мы уже написали в другом месте. Прежде всего это евреи, рассеянные по всем этим землям. Что касается христиан, некоторые из них подчиняются Римской церкви [l’Eglise Romaine], а некоторые другие существуют отдельно от неё. Среди тех, кто подчиняется Римской церкви, — кроме торговцев Венецианских [Venitien], Рагузских [Ragousois[43]], Французских [Francois] и множества других, которые перевозят товар из Триполи в Дамаск, торгуют в Алеппо и в некоторых других городах Азии и Сирии[44] [Surie] и участвуют в духовных делах францисканских монахов, которые живут в Иерусалиме и Вифлееме, — мы видим маленький народ, который живет среди армян по латинскому обряду (на латинский манер). Аланжьякан[45] [Alangiacan] — это замок в двух днях пути от Ториза[46] [Tauris], который владеет 25-ю селами, которые признают Романскую церковь, хотя говорят там по-армянски. Жители этих мест были обращены [в римскую веру — конъектура Ф.Э.] отцом Бартоломео из Болоньи [Barthelemy Bolognois] из ордена доминиканцев, который был назначен епископом Армении[47] в 1337 году в период правления Иоанна XII. В то время, как мы уже сказали, было 25 сел, но сейчас осталось лишь 12, которые соблюдают повиновение Романской церкви, из оставшихся 13-и некоторые перешли в подчинение к патриарху Высокой Армении, а некоторые были разрушены во время войн между турками и персами. В этих 12-и латинских селах около 1200 домов. Они участвуют в духовных делах доминиканских монахов при архиепископе этого же ордена, что через их коллегию и местную знать одобрено Папой». Этот фрагмент требует пояснения. Речь идет о тех краях, где в конце XI века было основано одно из государств крестоносцев, которое в Иерусалимских Ассизах[48] называется Эрмэни [Ermenie], в других источниках — Киликия [Cilicie]. Крестоносцы прибыли туда из Бретани и по происхождению были бретонцами. Среди них были как рыцари и знатные люди, так и большое число представителей низших сословий из разных мест Европы. Все они и составляли население рыцарских королевств времен крестовых походов. И все они по существу были подданными Романской церкви, хотя официально признать свое подданство могли и позже — это зависело от присутствия миссионеров, наделенных необходимыми полномочиями, или других условий. После падения Эрмэни/Киликии в этих краях остались поселения европейцев, которые еще долгое время сохраняли верность Римской церкви, постепенно смешиваясь с туземцами. Что касается уточнения, которое делает д’Авити: «хотя говорят там по-армянски»[49], то речь идет не о литургическом языке, поскольку таковым у католиков являлась латынь, а о разговорном; а разговорный армянский и турецкий, по свидетельству современников Пьера д’Авити, были разными названиями одного и того же языка. К этому я добавлю слова уже упоминавшегося здесь отца Флёрьо. Отец Флёрьо, в свою бытность главным попечителем миссии иезуитов в Леванте, проделывал огромную работу, направленную на «отделение» армян Леванта от их привычного и естественного окружения, и вопрос языка, на котором говорили армяне, имел для него огромное значение. Вот фрагмент из его книги «Современное состояние Армении как духовное, так и светское»[50]. «Литературный язык — это язык церкви. На этом языке поют и проводят службы, читают жития святых, причащают святых тайн и так далее. Правда, в проповедях его сильно искажают, и это необходимо, чтобы народ мог их понять»[51]. «Необходимо, чтобы миссионер знал простонародный язык армян, чтобы обращать, проповедовать, исповедовать и так далее. Необходимо, чтобы он знал еще и их литературный язык, чтобы завоевать их уважение, чтобы покорить их ученых и священников чтением их собственных книг и чтобы составлять небольшие сочинения, поскольку армяне ничего не издают на своем простонародном языке. Если бы он знал турецкий со словами религиозного значения, почерпнутыми из армянского языка[52], он смог бы прекрасно справляться со своими обязанностями, как показывает опыт»[53]. Итак, для того чтобы армянский народ смог понять то, что говорят священники на литературном армянском языке, армянский литературный, по утверждению Флёрьо, необходимо сильно искажать. Далее Флёрьо рекомендует миссионеру знать литературный язык, чтобы завоевать уважение духовенства, и простонародный язык, чтобы общаться с народом. Мы знаем, что простонародным армянским лингвисты XVI века считали турецкий язык, однако Флёрьо, живший в конце XVII — начале XVIII веков, говорит, что у армян было два простонародных, армянский и турецкий, и что простые армяне знали оба: «Кроме турецкого языка, который используется во всей стране, у армян был их простонародный язык, которым пользовался народ, и отдельный язык для ученых, который они называют литературным». Давайте попробуем согласиться с отцом Флёрьо и предположим, что он прав и что армянский простонародный и турецкий — это разные языки[54]. Тогда выходит, что простой народ (подчеркиваю — простой!), не имеющий, по его же словам, ни одной книги на своем простонародном армянском языке, владел сразу двумя языками: и армянским простонародным, и турецким. И чтобы принять версию отца Флёрьо, нам необходимо ответить на вопрос: каким образом можно в течение многих веков владеть двумя разными языками и сохранять различия между ними, не имея ни одной книжки на этих языках; ни одного словаря или грамматики, которые устанавливали бы единые правила написания, произношения слов и лексические межъязыковые соответствия; ни школ, в конце концов?.. Как?.. Может быть, с помощью рукописных книг? Однако рукописные книги, во-первых, создавались в количестве малом и несоизмеримом с запросами населения; во-вторых, их цена была настолько высокой, что позволить себе владеть ими могли лишь очень состоятельные люди; а в-третьих, они писались не на простонародном, а на литературном языке! Исходя из этого, мнение лингвистов XVI века о том, что армянский и турецкий были названиями одного и того же языка, представляется гораздо более реалистичным. И действительно, миссионеру достаточно было знать турецкий язык и религиозные термины из армянского литературного, чтобы без какого-либо стеснения общаться с армянами, — в этом можно согласиться с высокопоставленным иезуитом Флёрьо[55]. Кроме того, отец Флёрьо не был знаком с именем Месроп Маштоц и не знал, что человек с таким именем создал армянский алфавит; Флёрьо владел совсем другой информацией: «Алфавит армянского языка очень красивый; некоторые утверждают, что его создателем был Иоанн Златоуст [Jean Chrisostome]»[56]. Нужно учитывать, что руководитель миссии иезуитов в Леванте был, без малейшего преувеличения, одним из самых образованных людей своего времени и владел самой актуальной информацией, которая стекалась к нему со всех уголков Леванта. Как же он мог в 1694 году от Рождества Христова даже не упомянуть имя Месропа? Неужели ни один из сотен миссионеров, присылавших ему постоянные отчеты о работе миссий, не сообщил о Маштоце? Уж на территории географической Армении о нем точно должны были знать! Вопросы, вопросы… Но вернемся к Пьеру д’Авити. «Прошли те времена, когда у латинян были церкви даже в Бурсе [Burse] и Требизонде[57] [Trebisonde], но из-за нехватки священников латинского обряда они были потеряны, и их унаследовали армянская и греческая религии[58]. Теперь вернемся к другим христианам, которые были разделены на три секты, то есть на Мельшитов [Melchites], Несториан [Nestoriens], Диоскорийцев [Dioscoriens]. Мельшиты получили свое название от Мелеш/Мелех[59] [Melech], что значит Король или Князь, за то, что они следовали как в вере, так и на соборах примеру константинопольских императоров. К этой секте принадлежат все те, кто придерживается греческой веры в Азии при патриархах Константинопольском, Александрийском, Антиохийском и Иерусалимском; из них Антиохийский находится не в Антиохии, а в Дамаске. Теперь эти четыре патриарха, избранные местными епископами, не ищут поддержки у Папы, как они это делали в прежние времена, но спрашивают дозволения на выборы у турецкого паши и одобрения великого султана и осуществляют свои полномочия согласно свидетельству, которое им выдают. Патриархи назначают и освящают архиепископов и епископов, которые им подчиняются. Правда, некоторые из них по-прежнему обращаются за дозволением к Папе. Все патриархи Мельшитов, их архиепископы и епископы являются монахами ордена Святого Василия [Saint Basile], множество монастырей которого расположены в Леванте. Но самые известные из них — это монастырь Святого Саба[60] [S. Sabe] в Иерусалиме, Святой Екатерины на горе Синай и монастырь святой горы на Архипелаге[61] [du mont sainct sur l’Archipelagqe]. Эти Мельшиты придерживались всех заблуждений, осужденных некогда греками на соборе во Флоренции, и считается, что последователей этой секты в Леванте больше, чем других. Эта секта заполонила всю Натолию [Natolie], Сирию и даже добралась до Египта, а оттуда до персидской провинции Коразан [Corazzan]. К Мельшитам также относят Жэоржьен[62] [Géorgiens] которые признают в качестве архиепископа патриарха Константинопольского; они называют Святого Георгия своим покровителем; есть среди них и те, которые приняли магометанство. Также в описанных нами землях имеются Несториане, об ошибках которых мы говорили в “Слове о государстве Софи[63] [l’Etast du Sophy]”. Эти Несториане говорят на халдейском, арабском, турецком и на языке Курдистана [Curdestan], в зависимости от того, где они находятся, но божественную литургию они проводят на халдейском языке»[64]. Итак, христиане, проживавшие в Турции и Персии, делились на подданных Романской (или Римской) церкви и тех, кого д’Авити называет сектантами или еретиками, которых объединяло то, что они относились к христианам восточного обряда. Христиане восточного обряда, в свою очередь, делились на три религиозные общины: Мельхитов (включавших в себя Géorgiens), Несториан и Диоскорийцев. А Диоскорийцы уже — на армян, яковитов и коптов. И наконец, мы читаем об армянах, которые проживали на территории Турции. «Там еще находятся диоскорийцы, которые в свою очередь разделены на три секты: Армян [Arméniens], Якобитов [Iacobites] и Коптов [Coftes]. Армяне присваивают титул патриарха многим своим прелатам с благоволения турецкого султана [Turc] (прелаты берут на откуп налоги и подати, которые платят султану армянские хозяйства[65]) и избранных помощников для этих патриархов, с согласия епископов или народа. Однако они присваивают титул патриарха одновременно лишь двум прелатам, один из которых назначается в Верхней Армении, другой — в Нижней. Первый проживает в монастыре Экмиазэн/Эчмиазин [d’Ecmeazin] возле города Эруан [Eruan] в Персии, второй — в городе Сис [Sis] в Карамании [en Caramanie] достаточно близко от Тарса [Tarse]. Эта секта Армян ненамного меньше, чем секта Мельшитов, поскольку города и провинции двух Армений, Киликии, Биссинии, Сирии, Месопотамии наполнены ими; мы также видим их в большом количестве и в Персии. Мы находим множество армян во всех городах Оттоманской империи, где есть какой-нибудь промысел, как в Бурсе [Burse], в Анкаре [Angore[66]], в Трапезунде, в Александрии, в Каире, в Константинополе и в Каффе [Cafle]. Всего армянских семей около 20 тысяч. У них 18 монастырей и 24 епископа. Мы видим в городе Сис дворец и руины замка короля Армении[67], и рядом с ним две церкви: одна из них, королевская, это церковь спасителя, а другая, патриаршья, — церковь Святой Софии. Они не имеют других образов, кроме как из бронзы и железа, однако у них имеются различные мощи в серебряных ковчегах. Некогда патриарх обременял народ налогами, взымая с каждого хозяйства десятину, но султан отнял у него такое право. Так что теперь он живет за счет приношений и милостыни, и чтобы легче поддерживать себя, он постоянно посещает провинцию и содержит свою семью за счет штрафов, которые он налагает на тех, кто не исполняет своих обязательств[68]. Армяне проводят литургию на своем языке, хотя говорят на многих других[69]. В Константинополе они так часто используют турецкий язык, что почти не знают «Отче наш» на армянском[70]. Они имеют множество заблуждений, которые свойственны как для них, так и для диоскорийцев. Но их отличие в том, что они освящают […][71] неразбавленным вином, едят яйца, пьют молоко вечером в Святую субботу и едят мясо каждую пятницу, начиная с Пасхи и до Вознесения. Они празднуют Благовещение 6 апреля, рождество — 6 января, Сретенье Господне — 14 февраля, Преображение Господне — 14 августа. Они убеждены, что Иисус Христос был свободен от страстей и потребностей, присущих человеческой природе. В течение пяти суббот в году они воздерживаются от убийства животных и их покупки в память о тех временах, когда идолопоклонники захватили их детей и принесли в жертву своим идолам. Во время заупокойной мессы они освящают ягненка, ставят его на сложенное одеяние священника, кормят освященной солью, ведут вокруг церкви перед тем, как убить, и после мессы съедают. По этим причинам некоторые называют их Саббатинами [Sabbatins] или Юлианистами [Iulianistes], как приверженцев еврейских обрядов и ереси Юлиана Отступника. При всем при этом они считают, что находятся в согласии с Римской церковью, поскольку они единственные из восточных сектантов, которые в качестве литургического хлеба используют хлеб без закваски, и в виду того, что они не добавляют воду в вино: они говорят, что именно так оно использовалось в Латинской церкви в древности. Они совершают крестное знамение двумя пальцами, а не одним, как яковиты; и делают его сначала с правой стороны, затем с левой, а не наоборот, как яковиты. Они помнят о своем первом союзе с Римской церковью во времена Папы Сильвестра и императора Константина». Итак, дорогой читатель, давайте приведем мысли в порядок и постараемся запомнить некоторые любопытные детали, о которых сообщили нам Пьер д’Авити и другие авторы, упомянутые в этой статье. – Армяне были одной из сект или христианских общин восточного обряда и частью другой христианской общины восточного обряда — Диоскорийской. Диоскорийская община вместе с Мельшитской и Несторианской представляли христиан восточного обряда в Леванте. Христиане латинского обряда были представлены торговцами из Европы: Венеции, Рагузской республики и Франции и несколькими поселениями туземцев в Малой Армении (или Киликии) на территории, где прежде находилось одно из государств крестоносцев. – Некоторые храмы Римской церкви перешли в собственность армянской общины после того, как были покинуты священниками латинского обряда. – Мельшиты получили свое название от арабского слова Мелик, что значит — князь; и, возможно, этот термин правильно связывать не с армянами, как это делают армянские историки, а с Мельшитами. – В литературе, посвященной истории армянского народа, армянами ошибочно — случайно или намеренно — называли яковитов и несториан. – В границах Турции начала XVII века, включавшей в себя территорию современных Турции, Сирии, Ирака, Египта, Ливии, Туниса, Алжира, Израиля, Ливана, Греции, Кипра, Болгарии, Венгрии, Молдавии, а также территорию Крыма, проживали примерно 20 тысяч семей, принадлежавших к армянской христианской общине. Они имели 24 монастыря и 18 епископов. – Армян иногда называли Саббатинами и Юлианистами из-за того, что часть армянских обрядов и легенд совпадала с еврейскими обрядами и легендами, а также с обрядами, установленными Юлианом отступником. – Пьер д’Авити дает точное описание того, как армяне совершали крестное знамение: в отличие от яковитов, которые крестились слева направо одним пальцем, армяне крестились двумя пальцами справа налево[72]. – Армянские патриархи в Турции брали на откуп налоги, взымаемые султаном с армянских хозяйств. Говоря простым языком, они платили султану фиксированную сумму, установленную для всех армянских хозяйств, за право самим устанавливать размер налогов и собирать их. Проще говоря, дань с простых армян собирали не турки, а армянское духовенство. – Сен-Мартен считал, что все, что касалось армянской истории, географии и литературы, было абсолютно неизвестно европейцам вплоть до начала XIX века. Литература- Журнал Министерства народного просвещения. 1883. Часть № 1.
- Эзов Г.А. Сношения Петра Великого с Армянским народом. СПб.: Типография императорской академии наук, 1898.
- Экозьянц Ф. Исраэл Ори. Ларец Пандоры. М.: Издатель Воробьёв А.В., 2020.
- d’Avity Pierre. Les Estats, Empires, et Principautez du Monde. Representez par la description des Pays, Moeurs des habitans, Richesses des Prouinces, les Forces, le Gouvernement, la Réligion et les princes qui ont gouverné chascun Estat. Auec l’origine de toutes les Religions, & de tous les Cheualiers & ordres Militaires. Imprimé à Paris, 1616.
- Bulletin de la Société d’archéologie et de statistique de la Drôme. Valence, 1869, 1902.
- Chardin Jean. Journal du voyage du chevalier Chardin en Perse. Londres: imprimerie «Chez Moses Pitt», 1686.
- Dictionnaire universel, contenant généralement tous les mots françois, tant vieux que modernes. Paris, 1690.
- Journal du voyage du chevalier Chardin Jean en Perse. L.,
- Saint-Martin. Mémoires historiques et géographiques sur l’Arménie. Paris: de l’imprimerie royale, 1818.
- Thomas-Charles Fleuriau d’Armenonville. Etat présent de l’Arménie, tant pour le Temporel que pour le Spirituel. Paris: Chez Jacques Langlois, imprimeur ordinaire du Roy, 1694.