Рашковский Е.Б. «Здесь я живу абсолютным царём…»
Опубликовано: Литературный журнал «Столица». 30.03.20218
* * *
Здесь я живу абсолютным царём*, —
Но глянуть вблизь или вдаль, —
В бессловесном царстве моём
Только одна печаль.
Стократ прославлено мудрецом
Одиночество, — сыт я им всласть!
Мне бы в гущу людей — и дело с концом!
Ни к чему мне царская власть.
Брошен, оставлен я, обделён, —
Тяжек мне сей покой:
Не услыхать до конца времён
Сладостной речи людской…
Покорность непуганого зверья, —
Какая в нём радость мне?
В изгнании царском — тоска моя:
В безлюдье услады нет.
Дар общения нам уделил
Господь милосердный мой, —
Мне б только взмах голубиных крыл,
Чтобы вернуться домой!
Тогда бы всю жизнь мою усладил
Веры и мысли свет:
Я бы с мудрыми старцами дни проводил,
Юношей слышал привет.
Прислушайтесь, буйные ветры морей,
Как мучится человек!
Расскажите о родине дальней моей,
Не увижу которой вовек.
Где родной мой дом, где моя родня? —
Одна пустота вокруг, —
Но, может быть, где-то и ждёёт меня
Какой-то неведомый друг?
Безответные ветры морей,
Сердцу немыслимый гнёт!
Но вдруг на исходе жизни моей
В сиянии солнца и вод
Светящийся парус мелькнёт?.. —
Увы, я во власти тоски и скорбей,
Словно в царстве сонных теней —
Ночи и дни напролёт.
Чайке — гнездо, зверю — нору,
А я — изгнанья жилец —
Пойду, свой старый шалаш подопру,
Чтоб не покосился вконец…
И ежели быть на исходе дней
Наедине с собой, —
Чтоб только подумать о жизни своей
И смириться с жестокой судьбой…
20.07.2017 (перевод с английского)
________
* Александр Селкёрк (1676–1721) — шотландский моряк, прототип Робинзона Крузо. В 1704 году высажен (marooned) после ссоры с капитаном Дэмпиром на небольшой тихоокеанский остров Мае а Тьерра, где провёл в одиночестве долгих четыре года. Меланхоличный герой-рассказчик этого стихотворения Уильяма Купера мало похож на реального Селкёрка — бузотёра и пьяницу, каковым он остался и по возвращении на родину.
ПЕРЕВОДЧИК. Евгений Рашковский — советский и российский востоковед, религиовед, переводчик, историк науки и образования, русской философской мысли, доктор исторических наук. Окончил Московский историко-архивный институт — библиограф ФБОН. Научный сотрудник различных институтов АН СССР (РАН). Переводчик. Преподает в Открытом православном университете имени о. А. Меня. Директор научно-исследовательского центра религиозной литературы Всероссийской государственной библиотеки иностранной литературы.
АВТОР. Уильям Купер (Коупер) (William Cowper) — выдающийся английский поэт. Воспитывался в вестминстерской школе, вел уединенную жизнь, наложившую печать меланхолии на его характер. Неудачная любовь сделала поэта еще более угрюмым, и он даже покушался на самоубийство. Перевел «Генриаду» Вольтера, потом писал лирические стихотворения и религиозные гимны. В 1774 г. вышел первый сборник, не имевший успеха. В 1785 г. вышла вторая книга: “TheTask”, отражающая более светлое настроение, которым Коупер был обязан знакомству с талантливой леди Остен. Его тихая искренняя поэзия, любовь к природе, художественное изображение ее и стремление к естественности были началом реакции против риторической поэзии Попа и делают поэта, наряду с Вордсвортом, одним из двигателей английского «возрождения поэзии» начала нашего века. В конце жизни впал в душевное расстройство. Посмертное собрание сочинений Коупера вышло в 1803 г. Лучшая биография написана Соутеем к изданию 1833 г.
ОРИГИНАЛ
WILLIAM COWPER (1731–1800)
I AM monarch of all I survey;
My right there is none to dispute;
From the centre all round to the sea
I am lord of the fowl and the brute.
O Solitude! where are the charms
That sages have seen in thy face?
Better dwell in the midst of alarms,
Than reign in this horrible place.
I am out of humanity’s reach,
I must finish my journey alone,
Never hear the sweet music of speech;
I start at the sound of my own.
The beasts that roam over the plain
My form with indifference see;
They are so unacquainted with man,
Their tameness is shocking to me.
Society, Friendship, and Love
Divinely bestow’d upon man,
O, had I the wings of a dove
How soon would I taste you again!
My sorrows I then might assuage
In the ways of religion and truth;
Might learn from the wisdom of age,
And be cheer’d by the sallies of youth.
Ye winds that have made me your sport,
Convey to this desolate shore
Some cordial endearing report
Of a land I shall visit no more:
My friends, do they now and then send
A wish or a thought after me?
О tell me I yet have a friend,
Though a friend I am never to see.
How fleet is a glance of the mind!
Compared with the speed of its flight,
The tempest itself lags behind,
And the swift-winged arrows of ligl
When I think of my own native lam
In a moment I seem to be there;
But alas! recollection at hand
Soon hurries me back to despair.
But the sea-fowl is gone to her nest,
The beast is laid down in his lair;
Even here is a season of rest,
And I to my cabin repair.
There’s mercy in every place,
And mercy, encouraging thought!
Gives even affliction a grace
And reconciles man to his lot.