Рашковский Е.Б. Лабиринты интеллектуальной свободы: наука, религия и общество в современной мiровой прессе

Опубликовано: Вопросы философии. 2023. № 10. С. 198-208.

СКАЧАТЬ PDF: Рашковский Е.Б. Лабиринты интеллектуальной свободы: наука, религия и общество в современной мiровой прессе [0,27Mb PDF]

Аннотация. Речь в статье – о сложной и многозначной связи двух несхожих областей символического опыта человека – Науки и Религии – и о влиянии этой связи на общественно-политический ландшафт и динамику сегодняшнего мiра. Так или иначе, от корректно понятой их взаимосвязи зависят аккультурация и социализация не только мигрантских масс, но и «коренного/титульного» населения современных обществ. Это касается как обществ высокоразвитых, так и тех, которых нынешний политический лексикон относит к числу «развивающихся».

Обе эти не разменивающиеся одна в другую области – каждая на свой лад – акцентируют некую сквозную проблему: проблему статуса человека в Универсуме. Наука акцентирует эту проблему посредством критического мышления, тогда как религия – посредством медитаций о смыслах Вселенной и человека (в терминах Макса Шелера – “die Stellung des Menschen”). Современный «диполь» научного и религиозного мышления, действующий в живом и многозначном контексте человеческих взаимосвязей, во многом определяет характеристики современной мысли, культуры и общественной практики. Равно как и нашу свободу.

Методология статьи исходит из принципа неразменности, неконвертируемости важнейших областей символического опыта человека (включая и науку, и религию), но – одновременно – из принципа необходимой, хотя подчас и неявной их соотносительной связи. Эта методология, восходящая к поздним трудам Вл. Соловьева, как убежден автор, имеет не только философские и общенаучные, но и несомненные общественно-политические коннотации. В частности, и коннотации, касающиеся столь характерных для сегодняшнего дня массовых миграционных движений.

Ключевые слова: наука, религия, общество, пресса, символизм, критическое мышление, благоговение, миграции, электроника, динамика культуры, свобода.

Summary. The paper deals with two partly complementary as well as partly contradictory fields of human symbolic experience, i.e. Science (including Human Sciences) and Religion. Their present day complicated interrelations determine many aspects of the current social, cultural and political history. This kind of interplay of the both modes of human imagination partly determines some substantial features of the present day mass migration processes as well as the processes of migrants’ adaptation in its individual, small groups’ and collective dimensions.

Critical thinking of Science as well as experience of religious piety seem to be different aspects of the same, though complicated problem of human status (in Max Scheler’s terms – “die Stellung des Menschen”) in the Universe, including the universe of society. This constant and always changing interplay seems to be one of basic preconditions of our intellectual freedom.

As for the comprehensive frame of this paper, it is built on the idea of irreducibility of basic fields of human symbolic experience including science and religion (in all its dizzy varieties).

This idea is described by the author as the idea of so0metimes tacit, but always important correlative interconnection. According to author’s conviction? This idea has not only pure scholarly, but also important socio-cultural as well as political meaning.

Keywords: science, religion, society, intellectual freedom, press, symbolism, critical thinking, piety, human experience, mass migrations, IT, cultural dynamics.

Мы поневоле вторгаемся в тонкий, разработанный, но всегда недостроенный и пересматривающий самого себя мiр современных природоведческих и общественных наук через область популярных, подчас сенсационных и далеко не всегда продуманных представлений. Однако ценность такого, можно сказать, «грубошерстного» подхода может быть отчасти оправдана тем, что этот тонкий, усложненный, но всегда открытый мiр находится в процессах постоянного взаимодействия с его массовой человеческой основой. Иными словами – с нашей техно-экономической, социальной, психологической и интеллектуальной повседневностью.

От бинарного – к тернарному

Само это исследование – строится на путях философского обобщения и как бы на грани двух радикально несхожих областей знаний о человеке: науковедения и религиоведения. Ибо за современным «великим спором» науки и религии угадывается многовековая история, многовековой background: восходящий к патристическим и схоластическим временам спор Веры и Разума. Или, по крайней мере, дискуссии об их соотношении.

Однако на протяжении последних двух столетий привычная бинарная структура «Вера – Разум» приобрела иной, тернарный облик: «Вера – Разум – Общество». Последний член этой триады, как мне кажется, было бы целесообразнее определить понятием «Человеческая среда».

И виной тому, по крайней мере, три направления мысли:

— марксизм,

— психоанализ,

— область теоретической этнологии и филологических исследований.

Вклад первых двух самоочевиден, тогда как третье направление сумело акцентировать и осмыслить осознанно-знаковый характер человеческой реальности. Не впадая в «квасной патриотизм», хотел бы подчеркнуть особый, опирающийся на мiровой и отечественный опыт и всемiрно признанный вклад наших отошедших соотечественников в эту область. Чтобы не выстраивать по произвольному ранжиру их несходные и разноплановые заслуги, привожу их имена в порядке кириллического алфавита: С. С. Аверинцев, М. М. Бахтин, Я. Э. Голосовкер, В. В. Иванов, А. Ф. Лосев, Ю. М. Лотман, М. А. Розов, В. Н. Топоров, Г. Г. Шпет, Р. О. Якобсон…

Так что достижения мысли последних двух веков, которые сами опираются на глубину философских мастеров веков предшествовавших, поневоле заставляют нас вспомнить хранимый в Ватикане стенописный люнет Рафаэля «Афинская школа».

Правда Неба (Платон с его учением о самобытности и самоценности мысли) и правда Земли (Аристотель с его учением о природной и и человеческой контекстуальности мысли) не только оспаривают, но и взаимно дополняют (восполняют!) одна другую…

Историческое-Недо-Разумение¹

Веками длящийся и доселе не разрешенный (и, может быть, даже не вполне разрешимый) конфликт между двумя формами самогó существования человеческого духа – наукой и религией – в нынешнюю эпоху (через популярные формы философствования, публицистику, массовую культуру и т. д.) превратился в один из центральных узлов человеческого сознания. И – более того – самогó человеческого существования. Этим запутанным конфликтом во многих отношениях пронизаны и социо-экономическая сфера, и политика, и вся сложность и горечь этно-конфессиональных отношений. На протяжении веков этот конфликт знаменовался недоумениями, вспышками ревности, низменными преследованиями.

Но коренится этот конфликт в самих базовых противоречиях и несостыковках (и, стало быть, в самóй открытости) человеческого сознания.

Действительно, в основе как научного поиска, так и религиозного созерцания – этих двух несходных форм нашего мышления, или – по словам философа – нашей культурной имагинации [1] – лежит, по сути дела, некая общая сквозная проблема. Проблема места человека в Мiроздании [2]. Именно как открытая проблема.

Однако их подходы, акцентировка и символика, иной раз пересекаясь друг с другом, всё же остаются векторно различными:

— наука – в современных ее трактовках – пытается рационально осознать и понять реальные процессы присутствия и жизнедеятельности человека в мiре,

— тогда как религия, в ее многовековых «осевых» трактовках и в головокружительном многообразии ее символик, пытается осознать и понять не дающиеся прямолинейной трактовке смыслы присутствия человека в мiре.

История со времен Декарта и Галилея, т. е. со времен становления особого, секулярного языка науки, когда взаимно поверяют друг друга эксперимент и наблюдение над самим ходом нашей мысли, свидетельствуют о частых и нередких конфликтах между этими двумя сферами человеческого духа. Разумеется, к этим конфликтам всегда примешивались земные интересы самого низменного порядка. Но речь у нас – о самом существе дела: о несовпадении религии и науки как двух важнейших областей человеческого духа: пересекающихся, дополняющих, оспаривающих и стимулирующих одна другую в каждую эпоху.

Многие современные ученые и науковеды, как верующие, так и неверующие (т. е., по существу, агностики), настаивают, что и наука не сводима к чистой рациональности, а религия – к фантазийным «играм разума». Но обе, каждая на свой лад, опираются на глубинные процессы и запросы человеческой мысли.

Едва ли не основной в науке парадокс рационального и иррационального был известен еще и древним грекам: бесконечность натурального ряда чисел с бесконечным же и непреложным чередованием «чета» и «нечета»; корень квадратный из числа 2; число Пи и, следовательно, квадратура круга… Так что, согласно великому современному физику-космологу и мыслителю Стивену Хокингу (1942-2018), – уж если и говорить о «чудесах», то главное данное нам чудо – не физические и рукотворные объекты, но сама человеческая мысль, встроенная в живую и тáинственную динамику Вселенной [3, c.15 и сл., 133].

Так что один из труднейших для человеческого сознания и практики вопросов нашей жизни – не о подчинении (на чем настаивают, скажем, нынешние исламские фанатики), и не о «синтезе» и даже не о примирении (фокус исканий многих нынешних христианских, иудейских и индуистских богословов), но, скорее о поисках некоторого корректного взаимного соотнесения обеих сфер. Причем – на путях более глубокого проникновения в человеческую реальность и в опыты современной жизни.

История знает и попытки тоталитарных властей подменить как собственно-религиозную, так и научную проблематику, квази-научными, а по существу – лишь грубо-религиозными культами «партии», «народа», «государства», «вождя», «передовых идей» и проч. Но эти формы идеологического атавизма [4, с. 9-12, 23, 275-276] заслуживали бы особого исследования…

Физическая картина мiра

Чем более развивается и разбирается в своих вопрошаниях и противоречиях естественнонаучная мысль, тем более насущной и внутренне драматичной становится проблема постижения взаимосвязи оснований и процессов космической эволюции, с одной стороны, а с другой – структуры и динамики микромiра. Здесь важны:

— вопрос о пространственно-временных пределах Вселенной, в том числе и вопрос о множественности галактик,

— вопрос о недостаточности скорости света для удержания информационных (и, стало быть, гравитационных) связей во Вселенной,

— вопрос о соотношении линейных и циклических векторов космоисторической динамики,

— вопрос об уникальности или множественности форм мыслящей себя жизни (иными словами – вопрос о внеземных цивилизациях), и т.д.

Все эти вопросы, приобретая всё бóльшую детализацию и строгость теоретических оформлений, всё же, как были, так и остаются открытыми. И – поневоле – провоцирующими всё новые и новые искания как философского, так и религиозного характера. То есть – искания в области глубинных космоисторических смыслов.

Успехи современной наблюдательной астрономии, вооруженной вышедшими на космические орбиты радиотелескопами («Челленджер», «Вояджеры», «Хаббл», «Джеймс Уэбб», «Кассини», «Аква» и др.), успехи разведывательных полетов аппаратуры Илона Маска в пределах Солнечной системы – опять-таки – оспаривают самые тонкие и изысканные гео- и антропоцентрические представления, но в то же время настаивают на особой ценности нашей Голубой планеты. По крайней мере, для нас, ее обитателей.

Далее, новейшие исследования в области высоких энергий и физики элементарных частиц, отчасти позволяющие развернуть формулу Эйнштейна (энергия как произведение массы на квадрат скорости света) в обратном порядке (не порождение энергии из материи, но порождение самóй материи из энергии световых потоков), спровоцировали дискуссии о «бозоне Хиггса» как о некоей «частице Бога» в основополагающих структурах физической Вселенной. Последние же два десятка лет работы американских телескопов фиксируют в Космосе непрерывные процесс столкновения галактик и звездообразования, а также процесс предсмертных вспышек звезд. Т. е. , по существу – и непрерывность процессов превращения взрывных энергий света в материю.

Разумеется, на элементарных и нетребовательно-коммерческих уровнях современной культуры все эти научные свершения, поиски и открытия провоцируют идеи и образы «фэнтези» и – шире – массовой культуры. Хотя и последние подчас оказываются стимулом для творческой молодежи на самых ранних этапах ее роста.

Однако на более глубоких уровнях сознания вся эта новая физическая космология, парадоксально соединяющая почти что несоединимое – идеи Эйнштейна и идеи квантовой механики, – так или иначе подталкивает сознание к осмыслению на новый лад древней интуиции о творящей роли Света. В частности, той теологии Света, которая лапидарно высказана в Прологе Четвертого Евангелия (Ин 1:1-10). Тем более, что идея первотворящей силы Света (Быт 1:3-5), извне и изнутри освещающей и освящающей материю и мiр людей варьируется в истории мiровой культуры на протяжении веков и веков. Таковы византийская, староитальянская и древнерусская иконопись, таковы попытки Марсилио Фичино сблизить евангельскую мистику Света с гностической астрономией (она же и астрология), таковы искания в области физики и философии света и цвета у Ньютона и Гёте, таковы религиозные композиции Микеланджело, Караваджо или Жоржа де Латура, в эпоху же секулярной культуры – пейзажи французских импрессионистов и Ван Гога, а у нас в России – акварели Роберта (во крещении Романа) Фалька…

Что же касается наук био-медицинского цикла, включая и экологические исследования, то их религиозные обертоны – при всей их публицистической перегруженности – особо очевидны. Темы хрупкости жизни, темы взаимной обратимости жизни и смерти, темы жалости, сострадания и ответственности связаны ужé с духовным опытом едва ли не каждого человека, если только не считать заведомых «отморозков».

Подводя итог этому разделу нашего исследования, сошлюсь на одно из рассуждений всё того же Стивена Хокинга.

Расширительно толкуя знаменитую теорему Курта Гёделя (1906-1978) о том, что для нашего мышления характерна тенденция построения теоретически неопровержимых, но противоречащих друг другу понятий и истин и что эти понятия и истины не могут быть оспорены в их собственном контексте, Хокинг утверждает: сама наука, в конечном счете, не решает ею же открываемые проблемы, но лишь необходимо подталкивает нас к поискам смыслов нашей интеллектуальной и – шире – нашей общечеловеческой свободы. А последняя нуждается в символическом оформлении [3, c. 616-617, 703-719].

Так что британский математик и космолог поневоле подчеркивает не только взаимную неразменность, но и взаимную соотносимость форм научного и религиозного опыта, тем самым подтверждая и раздвигая горизонты глубокой европейской, а с нею и российской, философской традиции². И сама свобода, непрерывно ищущая способы символического своего оформления, оказывается живой основой всего творческого опыта человека. И притом – на многих регистрах нашего сознания (наука, религия, искусство, философствование, правосознание, политика…).

Что же касается особо близких (из числа наук природоведческих и биомедицинских циклов) к сфере знаний о человеке, то здесь их соотносительная связь с чисто человеческой проблематикой и ее духовными обертонами выглядит особо наглядной. Вот характерный тому пример.

Весьма успешный эксперимент д-ра Ujwal’a Chaudhuri (Тюбингенский университет, ФРГ) по выведению больных из необратимого коматозного состояния опирался на принцип вживления в головной мозг больных особых электродов по особой же программе соответственно настроенных компьютеров [6].

По существу, само это событие не может не провоцировать и проблематику религиозного порядка: человек-коммуникатор (в данном случае лечащий врач) обучается передавать, продуцировать и развивать в другом человеке – реципиенте и пациенте – моменты собственного сознания³.

И что важно отметить в этой связи. Ученый-индуист добивается столь существенных научных результатов в кампусе старейшего немецкого центра библейских и богословских исследований, на протяжении веков отрабатывавшего проблематику диалектики зависимости и внутренней свободы человека.

Область социо-гуманитарных наук

Последние десятилетия характеризуются серьезными сдвигами в самих основах социо-гуманитарных знаний. И прежде всего – в исторической науке. Следовало бы указать, по крайней мере, три важнейшие, на мой взгляд, вехи в этом процессе:

— Французская «историографическая революция», связанная с расширением всего познавательного потенциала исторических исследований, когда сама внутренняя жизнь человеческих личностей и групп (здесь действует философски не вполне удачное, но всё же работающее в конкретных исследованиях понятие «ментальности») не только мыслится, но и описывается как существенный оперативный момент социальной, политической и этно-культурной истории [7].

— Попытки соотнесения традиционных исторических знаний («истории людей», по выражению Гердера и Маркса) с приложением исторического воззрения на динамику эволюции космоса⁴. Такой способ научного осмысления истории как космически открытой системы был определен израильским историком Ювалем Харири закрепившимся в мiровой литературе нестрогим термином «История Всего» [8]. Особая сторона исторических воззрений Харири – важная роль космологических и научных познаний человека в общей динамике «Истории Всего»⁵.

— Третья по значимости историографическая «волна» связана с работой в университетах Запада историков, выходцев из Ближневосточного ареала, Африки, Индии. Опять-таки, не вполне удачное, но броское имя этой волны, подсказанной трудами Фернана Броделя и Иммануэля Валлерстайна и инициированной англо-палестинским историком и музыковедом Эдуардом Саидом,– «постколониальный дискурс».

Решение глобальных проблем через призму страданий и обид позапрошлых веков, десятилетий и поколений, подхваченное «левыми» интеллектуалами Запада, существенно меняло не только ретроспективу, но и перспективу исторического мышления: ведь сама историческая наука знаменует собой не только «зацикленность» на выверенных и описанных фактах прошлого, но и умение видеть и понимать их глобальные контексты, включая многовековые и многозначные контексты западно-российско-восточных взаимосвязей [10]. Однако положительной для науки стороной этой выношенной в комфортабельных кампусах Запада сердитой историографической «волны», как мне кажется, является расширение ареальных и глобальных горизонтов самóй исторической науки. Действительно, история последних пяти-шести веков как была, так и остаётся европоцентричной. Но лишь отчасти. Историю европейской мысли, экономики, земледелия, технологий, наук и искусств, в ее сравнительно недавней универсализации едва ли можно представить себе без вольного или невольного вклада народов внезападных ареалов [11] .

Вопрос об истории как о царице гуманитарных наук и ее религиоведческих преломлениях – опять-таки не праздный. Это – вопрос о нашей коммуникативной природе и о духовных смыслах прорастающей сквозь века – с успехами, срывами и болью – нашей всеобщей (если угодно, соборной) жизни в ее относительном единстве и неизбежных противоречиях.

Научное знание, общественно-политические
и духовные проблемы современности

Экологические тревоги и неутешительный прогнозы волнуют человечество уже более полувека. Этим прогнозам и тревогам уделено огромное внимание в литературе. В последние десятилетия, ознаменованные антропогенными катастрофами, они уже выходят на авансцену государственных политик и программ: это касается даже тех идеологов, вождей и политиков, для которых экологическая проблематика была прежде вещью малоинтересной и малозначительной [12].

И в этой связи возобладало мнение, что критические ситуации в нынешнем мiре требуют не только и подчас даже не столько материальных и финансовых, сколько интеллектуальных вложений. И не случайно такой прагматичный и сохранивший силу рассудка (сто лет от роду) политик, как Генри Киссинджер, говорил о том, что не столько даже технология, но стоящий за ней интеллектуальный потенциал является главным богатством и главным движителем современного развития [13].

Важно отметить, что тончайшие научные исследования, казалось бы, не имеющие прямого отношения к нынешним общественно-политическим процессам, могут со временем влиять на весь комплекс человеческой жизни. Так, работы американских, итальянских и японских физиков и метрологов над коррекцией представлений о долях секунды земного времени чреваты изменениями инструментария науки, а через них – и всеобщих представлений о времени как таковом. И, стало быть, о коррекции всей электроники, а с нею – и технологий. А следовательно – в дальнейшем – и самих условий человеческой мысли и жизни [14].

* * *

Один из существенных моментов рассматриваемой нами проблематики – явление, которое я дерзнул бы определить как Второе-Великое-Переселение-Народов, всеми правдами и неправдами пробивающихся на Запад⁶. Причем переселение, которое вершится на современных информационных, транспортных и юридических основаниях, – в отличие от Первого (в начале Первого тысячелетия н. э.): тогда речь шла о сухопутных стихийных вторжениях варварских орд. Ныне же многие из переселенцев несут с собой черты своей несходной с традициями новых отечеств социокультурной организации (включая клановость, религиозную спесь, жестокость обычаев, – включая «убийства чести», вендетту, бесчеловечное отношение к женщине, насилие как скорый аргумент в любом конфликте) [15].

Чтобы представить себе масштаб этого явления, обратимся к разработке Французского национального института статистики и экономических исследований по доле мигрантов в общей массе населения Франции:

1921 – 4 %

1940 – 4,5 %

1960 – 6 %

1980 – 7,5 %

2000 – 8 %

2020 – 10 % (данные приводятся по [16]).

На крайне «левом» фланге французского общества этот процесс бездумно трактуется в духе «постколониального дискурса» (европейцы-де сами в прошлых поколениях виноваты, ну и нынешним поделом!); на крайне же «правом» фланге, изрядно пополнившемся выходцами из «левых» и центристских движений – в духе не менее бездумной ксенофобии… И как рефлекс «белого» расизма в Европе – вспышки антиафриканского расизма в Арабском мiре [17].

И в этой связи хотелось бы отметить, что вся эта трагическая проблематика сегодняшнего дня несёт в себе не только духовное, но и существенное науковедческое измерение. Социализация этих многомиллионных человеческих масс, их не ассимиляция, не разрушение былой идентичности, но введение в контекст «коренной» культуры – всё это требует огромных вложений социо-гуманитарных знаний: этнологии, религиоведения, лингвистики, культурологии, историографии, искусствоведения, музейного дела, педагогики. Само понимание задачи таких вложений дается нелегко: открывать пространства и смыслы принимающего общества и его традиций без унизительной похвальбы – повторяю, – не задевая и не оскорбляя идентичности пришлых массивов населения.

Впрочем, нельзя не отдать должного трудам множества французских и в особенности британских ученых-гуманитариев и педагогов. Из инородных сред подчас выходят интеллектуалы, парламентарии, лидеры конструктивных политических движений. Вплоть до мэров и премьеров (практикующий индуист Риши Сунак во главе британских Тори и Кабинета).

Но покуда – поражают явные процессы культурной и духовной поляризации сегодняшних высокоразвитых обществ: с одной стороны – возрастающие массы неприкаянных и наркотизированных люмпенов (причем не только из числа мигрантов, но и «коренных» жителей), а с другой стороны – массы нового беловоротничкового «пролетариата», сидящего за компьютерами и занятого в бизнесе, управлении и науке. Аналитики предсказывают в этой связи новые черты профессиональных и классовых движений завтрашнего и послезавтрашнего дня [18; 18a; 18b]. Тенденции подобного рода обнаруживаются в ходе антибюрократических и антиклерикальных (но отнюдь не антирелигиозных!) движений в текущей истории Франции, Польши, Украины, Израиля. И отчасти – в какой-то мере – даже в России.

Стремительное информационное общение между людьми разных и притом несхожих верований, стран и культур столь же стремительно расширяют информационные и коммуникативные пространства нынешнего мiра, стало быть – богатство культурной памяти, культурных ассоциаций, множественность интеллектуальных ходов. И притом – не только среди образованных людей, но и среди молодежи, погруженной в подчас упрощенные темы и образы «массовой культуры» [19; 20].

Влияние «информационной эпохи» на религиозное мышление явно налицо. Отчасти отступают на задний план религиозные апологии господства-подчинения, но заново открываются евангельские ценности человеческой солидарности, сострадания, критического мышления (Мф 25:31-46), – ценности, с особой силой утвердившие себя в период Реформации и притом ставшие достоянием общехристианским. Таково, напр., мнение эстонского лютеранского женщины-пастора Анны Бургхарт, внучки советских спецпереселенцев. И что знаменательно – высказано оно на страницах «директивного» католического издания [21; 22].

Однако все эти новшества на религиозном «поле» не могут не провоцировать и явления регрессивного порядка: явления примитивной атеизации, оккультных увлечений, агрессивного фундаментализма и ксенофобии. Так что не следует забывать, что нынешние информационные технологии – этот не только побочный продукт, но и неотъемлемая экспериментальная база высокой теоретической науки – нередко оказываются рассадниками низменных понятий и страстей. А подчас и самых диких и кровожадных суеверий, как это фиксируется даже в технически «продвинутых» странах Тропической Африки. Напр., в Нигерии отмечается всплеск кровавых ритуальных убийств среди преступных групп, поднаторевших в компьютерных играх и транзакциях. И всё это – ради денег и «сладкой жизни» на современный лад [23]…

Некоторые теоретические итоги

Нынешняя эпоха есть эпоха кризиса всех привычных наших нарративов. Включая нарративы и научные, и религиозные, и политические. Но как тут не вспомнить одну из стержневых идей экзистенциальной философии, восходящей еще к трудам Сёрена Киркегора: кризис – одно из необходимых и стационарных проявлений жизни как таковой; в этом смысле, кризис – альтернатива смерти и распаду.

Кризисные явления в человеческой среде не могут не вызывать ответных сил регрессивного, то бишь репрессивного, характера. Однако само усложнение жизни и мысли (в их непрерывной взаимосвязи), само расширение круга как научных, так и религиозных понятий знаменует собой – вопреки всем регрессивным тенденциям – и некоторое расширение поля человеческой ответственности, а с нею – и нашей нелегкой свободы.

В обоих случаях – так или иначе – приходится ставить вопрос о человеке и его мышлении и творчестве как об одном из важных и, может быть, даже необходимых элементов информационной саморегуляции (или – по словам австрийского астрофизика, науковеда и философа Эриха Янча, 1929-1980 – «автопоэзиса»⁷) Вселенной [25].

Этот круг проблем не снимает вопрос об опасностях «электронного» контроля и соответственной манипуляции человеком.

По всей видимости, головокружительная структурная сложность Кносского дворца на Крите подсказала древним грекам серию мифов о Лабиринте, о страшном чудище Минотавре в его недрах, о путеводной любви сострадательной Ариадны, о стремлении самих строителей мрачного Лабиринта вырваться к солнцу и свету… Как нельзя современна эта серия: исторически меняются возводимые людьми лабиринты путаницы, порабощения и гнета, – однако лучшие черты человеческой природы подсказывают поиски новых путей достоинства и свободы…

* * *

И, наконец, самое последнее.

Эпоха нынешнего дня, «время сего дня», подтвердила сложную и многозначную связь двух важнейших сфер человеческого творчества: науки и религии. Связь этих сфер, вышедших на авансцену текущей истории («нашей-с-вами-истории»), вместе с ее социальностью, политикой, экономикой, – связь не идиллическая и не враждебная, но скорее, – соотносительная.

Эта – да простится мне столь дерзкое определение – общая гипотеза соотносительности возвращает нас, хотя и в свете нового исторического опыта – к философской методологии позднего Вл. Соловьева или Макса Шелера.

Любые зрелые формы человеческой мысли и творчества – несут в себе некоторую несводимую ценность, а потому неразменны, не конвертируются без остатка одна в другую, но, скорее, взаимно дополняют, провоцируют, оспаривают и, стало быть, прямо или косвенно воспроизводят друг друга.

А между этими многозначно соотнесенными сферами – Наукой и Религией, каждая из которых на свой лад настаивает, что во Вселенной и в человеческой жизни есть некоторый внутренний порядок и смысл (а через них – и некоторая свобода), непрерывно действует целый ряд иных областей человеческого творчества: философствование, искусство, историография, правосознание…

Во всяком случае, противостоящие всяческому авторитаризму критической мышление Науки и свойственное серьезному духовному опыту бережное и благоговейное отношение к жизни суть две стороны единого призвания человека, единого всечеловеческого жизненного процесса.

Е. Р.

2023. Апрель. Страстная седмица

Примечания

1. Яков Эммануилович Голосовкер / Философы России первой половины ХХ века / Под ред. Е. Б. Рашковского. – М.: РОССПЭН, 2017. — 318 с., илл.

2. Шелер М. Положение человека в Космосе / Пер. А. Филиппова // Проблема человека в западной философии. – М.: Прогресс, 1988. С. 31-95.

3. Хокинг Ст. У. Бог создал целые числа. Математические открытия, изменившие историю. – М.: АСТ, 2022. – 816 с.

4. Кареев Н. И. Западноевропейская абсолютная монархия XVI, XVII и XVIII века. Общая характеристика бюрократического государства и сословного общества «старого порядка». – М.: ГПИБ, 2002. – 487 с.

5. Реддинг А. Илон Маск. Биография гения / Пер. А. Громченко. – М.: АСТ, 2022. – 288 с., илл.

6. Moens J. Implants Allow Fully Paralized Patients to Communicate. – https://www.nytimes.com/2022/03/22/science/drain-computer… Access 28.03.2022

7. Могильницкий Б. Г. История исторической мысли ХХ века. Вып. 3. Историографическая революция. – Изд. Томского унив., 2008. – 554 с.

8. Харири Ю. Homo Deus. Краткая история будущего / Пер. с англ. Ю. Андреева. – М.: Синдбад, 2019. – 496 с., илл.

9. Рашковский Е. Б. [Рец.:] Харири Ю. …⁸ // Запад – Восток – Россия. Ежегодник 2018. – М.: ИМЭМО РАН, 2019. С. 163-165 (б/ф).

10. Скороходова Т. Г. Понимание Другого и диалог в философии Бенгальского Возрождения. – СПб.: Петербургское востоковедение, 2022. – 580 с.

11. Рашковский Е. Б. «Постколониальный дискурс»: глобальные контексты // Вестник РГГУ. Серия: Литературоведение. Языкознание. Культурология. – М. 2021. № 9. Ч. 2. С. 170-189.

12. Abril G. La incógnita de China: el mayor emisor de CO2 del planeta y el mayor inversor en energífd limpias – https://elpais.com/climf-y-medio-ambiente/2022-11-13/la-incognita-de-la-china… Access 13.11.2022

13. Kissinger H. “We Are Living in a Totally New Era” – URL://youtube.com/watch?v=6b89jchlqglgo Access 17.05.2022

14. Mitchell A. Get Ready for the New, Improved Second. – https://www.nytimes/com/2022/04/25/science/time-second-reasurement.html Access 30.04.2022

15. Рашковский Б. Е., Рашковский Е. Б. Диаспоры в архитектонике меняющегося мира // Рашковский Е. Б. Гуманитарная глобалистика. Из трудов последних десятилетий. – М.: А. В. Воробьев, 2022. С. 206-222.

16. Мигранты во Франции. – URL://bbc/russian/features-61009724 Access 09.04.2022

17. Boulifi Th. Coverage of the Tunisian President’s Recent Racist Remarks Reveals a Double Standards in Western Media. — URL://carnegieendowment/sada/498207?utm_sourse Access 05.04.2023

18. Scheiber N. The Revolt of the College Educated Working Class. – https://www.nytimes.com/2022/04/21/business/college-workers-starbacks-amazon-unians.html Acctss01/05/2022

18a. Carothers Th., Feldman W. Understanding and Supporting Democratic Bright Spots. — URL://mail.google.com/mail/#inbox/WhctKKXwrl… Access 09.04.2023

18b. Рашковский Е. Б. Бюрократия и интеллигенция: к пониманию внутренних противоречий современного общества // Рашковский Е. Б. Гуманитарная глобалистика. Из трудов последних десятилетий. – М.: А. В. Воробьев, 2022. С. 20-32.

19. Berenstein S. Brainstorming? Meeting Remotely by Video May Hamper Creativity, Study Finds. – https://timesofisrael.com/drainstorming-meeting-remotely… Access 28.04.2022

20. Cómo se ha convertido “Star Wars” en una nueva Biblia. — URL://elpais/podcasts/hoy-en-el-pais/2022-05-04/como-se-ha… Access 04.05.2022

21. Burghart A. Theology and Justice. My Aims with the Lutheran Federation. – URL://osservatoreromano.va/2021-dm-012/theology-and-justice.html Access 10.04.2022

22. Рашковский Е. Б. Пандемия COVID-19 и мир религий // Запад – Восток – Россия 2020. Ежегодник. – М.: ИМЭМО РАН, 2021. С. 39-45 (б/ф).

23. Нигерию захватила волна ритуальных убийств. Почему убийцы верят в то, что человеческие органы и кровь сулят богатство? – https://lenta.ru/artcles/2022|02|28|magic Acctss 21.052022

24. Рашковская М. А. «По кошачьим следам и по лисьим…». Письма читателей о романе «Доктор Живаго» // Новое о Пастернаках Материалы Пастернаковсккой конференции 2015 года в Стэнфорде / Под ред. Л. Флейшмана. – М.: Азбуковник, 2017. С. 310-363.

25. Хитрук Е. Б. Осмысление человека в контексте миметической теории религии // Вестник Православного Свято-Тихоновского университета. Богословие. Философия. Религиоведение. – М. 2022. Сер. 1. № 101. С. 118-134.